Цвет денег. Эволюция цвета как символа статуса. Часть 1

Вы носите зеленый колпак? Вы человек бесчестный.

Патология общественной жизни

Подавляющее количество интернет-инструкций «как выглядеть дорого» начинается с совета одеваться в нейтральной гамме. Некоторые эксперты предельно категоричны: «Носите черное! Носите белое! Носите бежевое с головы до ног!» Считается, что яркие насыщенные цвета и броские паттерны «удешевляют образ», соответственно, чем ближе колорит и общая эстетика вашего костюма к бетонной эстакаде, тем вы ближе к элите Земли.

В этой статье я пытаюсь ответить на два вопроса: во-первых, откуда взялся этот стереотип? И во-вторых: хорошо ли срабатывает эта рекомендация? Добро пожаловать в историю цвета как символа статуса. И когда я говорю «статуса», я не имею в виду обязательно высокого.

Королева Виктория снабжает Библией африканского царя - налево, Каролина Эррера выводит белую рубашку в свет - направо

В разных цивилизациях - древних и не очень - цвета носили функцию социальных маркеров. Цветом метили начальников, проходимцев, авторитетов, парий, пророков, судей и подсудимых. Я писала уже о том, что золото получило свою высокуюценность в том числе потому, что имело уникальный цвет, позволявший безошибочно сказать, что украшения на тебе не из чего попало, а из дорогого редкого сырья, а значит, ты человек важный. Ярких, насыщенных и стойких натуральных красителей в природе так же мало, как драгоценных металлов*, и поэтому кошениль, пурпур и некоторые другие цвета резервировались за верхушкой общества. Низам же приходилось по большей части довольствоваться скудным набором доступных, а иногда законодательно дозволенных, неброских цветов. Конечно, за исключением тех случаев, когда маргиналов метили особыми яркими цветными знаками, чтоб ни дай бог не спутать шельму с приличным человеком.

Небольшое отступление на матчасть. Чтобы легче было понимать все, о чем я буду говорить ниже, нужно помнить, что красители и пигменты - это совершенно разные вещи, хотя эти слова часто употребляют как синонимы. Краситель - это растворимое красящее вещество, которое придает цвет, проникая в материал на молекулярном уровне. Молекулы красящего агента вступают в связь (разного типа, вплоть до ковалентной) с молекулами окрашенного материала - ткани, пряжи, бумаги, меха, волос. К примеру, свекольный сок - это краситель, а также зелёнка, синька, пурпур, фломастеры, хна и басма.

Пигмент же - это нерастворимый агент, растертый в очень мелкий порошок и размешенный в связующем веществе (дисперсионной среде), например, в случае масляных красок – в олифе. Пигментные краски не проникают в материал, и цветовой агент связан с окрашенным материалом не напрямую, а посредством связующего вещества. Грубо говоря, это порошок, приклеенный к поверхности. Картина маслом. Окрашенная стена дома. Картинка, набитая через трафарет на футболке. Восковые мелки, карандаши, гуашь. Тени для век и обычная помада**.

Натуральный ультрамарин из ляпис-лазури был одним из самых дорогих пигментов в истории живописи и благодаря своей престижности он стал цветом девы Марии

Говоря об истории красок, нужно помнить, что пигментные краски и растворимые красители развивались параллельно и до недавнего времени независимо друг от друга. История, к примеру, красок для живописи и история красителей для ткани - это в значительной степени две разные истории. Из этого следует, что если вы, например, видите на средневековых миниатюрах людей, одетых в яркие синие, красные, фиолетовые одежды, это еще не означает автоматически, что все эти цвета были в наличии, и средневековая толпа выглядела именно так. Синий цвет одежд на старинных картинах и миниатюрах - это растертый в порошок камень лазурит, вмешанный в масло или в яйцо или в сырую штукатурку. Этим составом нельзя окрасить платье, поэтому темно-синее платье мадонны - это нечто среднее между формальным символом и недостижимой мечтой. Реальные европейские синие ткани того времени были окрашены в большинстве своем растительным красителем вайдой, дающей довольно тусклый темный оттенок синего, мало похожий на художественный ультрамарин.

Химия красок и физика цвета - это тоже две разные вещи. Принцип «если смешать желтый и синий, то получится зеленый» далеко не всегда срабатывает с реальными красителями. Каждый, кто занимался живописью, знает, что получить зеленый цвет «просто смешав желтую и синюю краски» - это фигня на постном масле. То есть, какой-то зеленый цвет вы, возможно, получите, но вовсе не обязательно, что он будет похож на то, что вам нужно. Если б все было так просто, то комплекты красок для живописи ограничивались бы тремя первичными цветами. Получение красивого цвета - это сложное, технологически изощренное мероприятие. Очень долго красители не смешивали не только из-за «отвращения к смешению божьих цветов», о котором пишет Пастуро, а и из-за того, что в результате получалась бурда невнятного цвета, нестойкая и непредсказуемо линючая. Поэтому ассортимент доступных оттенков оставался узким, некоторые натуральные пигменты и красители - непревзойденными, а открытие нового цвета могло произвести такой фурор, что люди десятилетиями, а иногда и веками готовы были игнорировать токсичность новой краски ради идеального яркого белого (свинцовые белила, свели в могилу Караваджо и несчетное количество модниц) или травянисто-зеленого (швейнфуртская, она же «парижская» зелень, мышьяковый яд) или пронзительно красного (киноварь, содержит 85% ртути). Потому что люди любят цвет***.

Если вы попробуете сказать, что девушка одета кричаще, ее папа отрубит вам голову

В истории человечества владение цветом было почти так же важно, как владение пищей или теплом. Я, конечно, не буду преувеличивать, говоря, что цветочек аленький важнее котлетки, но люди органически любят яркое и цветное. Это впаяно в наше подсознание. Яркие цветные предметы похожи на жизнь, а бесцветные тусклые - на смерть. Трава, фрукты, цвет лица. Небо над головой, цветы, шкуры здоровых животных, волосы молодых людей. Чем насыщеннее цвет, тем больше в предмете жизни и тем больше наша биологическая детская тяга к нему. Это еще не статусная тяга, не желание присвоить, чтобы выпендриться, это просто желание быть ближе к жизни, выжить. Но желание продемонстрировать, что ты можешь выживать лучше, чем сосед, приходит удивительно скоро. От владения цветом ради него самого человек переходит к владению цветом как символом своих способностей, власти и влияния.

Бесцветный белесый берилл - гошенит - стоит недорого; темно-зеленый берилл - изумруд - соревнуется с алмазом по цене за карат. Нельзя сказать, что изумруд полезнее гошенита в том смысле, в каком ярко-красный арбуз полезнее бледного неспелого, - мы, фактически, платим за цвет. Алмаз вообще стал драгоценным камнем только в XV веке, когда голландцы научились его гранить на скайфе - вращающемся круге, политом маслом с алмазной крошкой - и выявили его потрясающий блеск. А до этого это был невзрачный, твердый как сам черт, бесцветный камушек, не имеющий декоративного смысла, но незаменимый в граверных работах и в качестве талисмана-оберега. Цветные - и более поддающиеся обработке - камни ценились гораздо выше. Теперь же бесцветность алмаза стала предпочтительным цветом. Коричневые «шоколадные» бриллианты так и не вошли в моду, несмотря на активную рекламу, - зачем людям бриллианты, по которым не очевидно, что это бриллианты?

Исторически престижность цвета одежды была связана не с цветом как таковым, а с конкретным красителем. Это был не религиозный и не культурный, а чисто экономический символизм. Очень дорогие красители - вместе с соответствующим оттенком цвета - принадлежали верхушке общества. Пурпур сохранял за собой позицию самого престижного цвета начиная с древности и до середины XIX века. Это была дорогая, и при этом стойкая, красивая краска, придававшая тканям уникальный оттенок, который невозможно было добиться никакими другими методами. Вообще никакими. Пурпур пытались подделывать, пытались смешивать марену с вайдой (получалась темная грязь), наслаивать на вайду жидкий пурпур (лучше, но цвет портился), но до появления анилиновых красителей настоящий яркий фиолетовый цвет был доступен только самым богатым и знатным, а иногда и среди них не каждому. В Древнем Риме выражение “надеть пурпур” означало получить самую высокую должность, потому что пурпурными полосами украшали сенаторские тоги. В конце-концов Цезарь запретит носить пурпур всем, кроме императора. При Калигуле один неразобравшийся Македонский принц явился в Рим одетый в пурпурные одежды и он был схвачен и казнен, наплевав на всю его дипломатическую неприкосновенность.

Шелк, окрашенный натуральным пурпуром из секрета морских моллюсков

Дороговизна и привязанная к ней элитарность ярких цветов была нормальным положением вещей. В Европе на заре Нового Времени местные власти очень любили издавать законы против роскоши, в том числе, регламентирующие использование цветов в одежде. И по этим законам, к примеру, красный цвет позволялось носить только владетельным князьям, а с другой стороны, красные вещи обязаны были носить мясники, палачи, прокаженные и проститутки. В этом нет противоречия, потому, что это были разные красные цвета. Импортную кошениль, стоившую безумных денег и дававшую сочный яркий алый цвет, резервировали для королевских мантий, тронов, знамен и красных каблуков Версальских придворных. В то же время, простолюдины любили красные вещи, выкрашенные мареной, дававшей довольно темный коричнево-красный цвет, который прибререгали для свадеб и праздников. Палача одевали в мареновый плащ и никто не мог спутать его с алым нарядом князя. Красная шапочка была, скорее всего, довольно тусклого бордового цвета - цвета запекшейся крови.

Пастуро утверждает****, что именно из-за законов против роскоши богатые купцы, которым запретили носить одежду из дорогих красных и синих тканей, начали одеваться в черное - цвет, не считавшийся престижным, потому что буквально до этого времени (XIV век) не было эффективных черных красителей и красивых черных тканей. Но тут, отвечая на возникший спрос, красильщики поставили на поток новые яркие насыщенные оттенки черного и черный цвет получает статус солидности и дороговизны, который мы чувствуем до сих пор. Можно сказать, что маленькое черное платье кажется нам элегантным и шикарным, потому что какой-то одуревший от Столетней войны и чумы князек забеспокоился, что разбогатевшие лавочники будут спускать деньги на привозную кошениль и лишать княжество остро необходимой налички, и насильно одел преуспевающих людей в черное.

Понятная и логичная концепция цвета как социального маркера, основанная на дороговизне материала, была нафиг порушена в середине XIX века, когда девятнадцатилетний английский студент-химик Вильям Перкин попытался на каникулах синтезировать хинин из каменноугольной смолы. Это странное занятие было вызвано двумя причинами: дороговизной натурального хинина, являвшегося в то до-аспириновое время единственным эффективным жаропонижающим, и изобилием каменноугольного дегтя - грязи, остающейся в процессе производства газа, которым освещали дома и улицы. Перкину не удалось синтезировать хинин, но зато черная липкая гадость, получившаяся в результате его экспериментов, окрашивала шелк в стойкий марганцовочный цвет. Это был первый анилиновый краситель и по счастливой случайности он смог заменить не что-нибудь, а самый дорогой из красителей - натуральный пурпур.

Икона стиля XIX века императрица Евгения (в заднем ряду в белом платье с сиреневыми лентами) предоставила Перкину celebrity endorsement, публично заявив, что она "обожает" анилиновый пурпур

Перкин сделал состояние, по ходу раззорив сотни торговцев пурпуром и спася жизнь миллионам ракушек. Вдохновленные его успехом, химики быстро выяснили, что если прицеплять к анилиновому бензольному кольцу разные хвостики, то можно получить широчайший ассортимент красок всех цветов радуги. Яркие краски перестали быть проблемой - и перестали быть символом статуса, став одним из эфемерных нестойких прихотей моды. В «Женщине французского лейтенанта» читаем: «Молодая дама была одета по последней моде... Глаз наблюдателя мог бы рассмотреть в подзорную трубу пурпурно-красную юбку, почти вызывающе узкую и такую короткую, что из-под темно-зеленого пальто выглядывали ножки в белых чулках и черных ботинках, которые деликатно ступали по каменной кладке мола... Цвета одежды молодой дамы сегодня показались бы нам просто кричащими, но в те дни весь мир еще захлебывался от восторга по поводу изобретения анилиновых красителей». Как вы помните, «дорогая Тина» была из очень богатой семьи третьего сословия и, наслаждаясь своим положением, участвовала во всех последних трендах и собиралась выйти замуж за дворянина.

______________________________________

* Окрашенная пурпуром одежда иногда в прямом смысле оценивалась на вес золота

** Тинт – это, как вы понимаете, краситель

** Я знаю, что некоторые люди не любят яркие цвета и голубое небо, но, глядя на развитие цивилизации, очевидно, что их мнение не было доминирующим

**** Мишель Пастуро, Черный. История цвета

>>продолжение