Мероприятие по линчеванию понаехавшего, который почти наверняка заслужил
Золото не кончилось, но оно стало гораздо менее доступным и на душу его стало на два порядка меньше. Лежавшее до этого на поверхности россыпное золото было уже почти все вычерпано. На смену одинокому старателю с лотком пришли бригады из двух десятков человек на зарплате, дробящие камни машинами и строящие каналы для отвода рек в новые русла. На тех местах, где счастливчики намывали в неделю целые состояния, средней выработкой старателя стало 8 долларов в день. Что, впрочем, все еще казалось довольно большой суммой: на Востоке это была средняя недельная зарплата! Но стоимость жизни в Калифорнии была несравнима ни с чем, что они до сих пор видели.
Одно яйцо стоило доллар. Подержанная лопата - восемь долларов. Банка сардин - шестнадцать. Фунт кофе - тридцать. Бутылка виски - двадцать. Продолжайте умножать на 25. За привилегию поставить палатку в Сан-Франциско, за год превратившегося из деревни в приличного размера международный порт, приходилось платить 1300 долларов в месяц. Тогдашних долларов. За кусок земли под палатку. Вы все еще считаете, что сейчас в Сан-Фран дорогая недвижимость? Предприимчивые люди делали колоссальные деньги на старателях, у которых не было никакого выбора: плати или подыхай с голоду.
Сан-Францисков 1851 году. Значительная часть города была отстроена из досок, снятых с брошеных кораблей
Те, кто оказался в нужное время в нужном месте, с нуля могли поднять бизнес. Старателям всучивали все подряд: от фиктивных карт месторождений до «Золотого Крема» которым нужно было намазаться, предварительно раздевшись догола, и в таком виде скатиться кубарем с холма. Все золото прилипнет к крему, и к подножию ты будешь весь покрыт золотым песком. Насколько я понимаю, по тому же принципу работает оксолиновая мазь, только с вирусами.
Полезные вещи для жизни и работы расходились со свистом и за любую цену. Сэм Брэннан к этому времени имел уже несколько магазинов, гостиницу, банк и строил собственную верфь. Он стремительно приближается к тому, чтобы стать первым калифорнийским миллионером. Прямо на приисках потомственный кузнец Джонни «Это дядя ваш?» Студебеккер мастерит и продает тачки на железном ходу, в то время как его два брата в Индиане конструируют лучшие в стране фургоны для переселенцев (и в результате обеспечат транспортом почти четверть этого потока). Леви Страусс, продававший посуду, одеяла и парусину для палаток, с впечатляющей гибкостью откликается на более животрепещущую потребность и начинает производить комбезы для старателей (совершенно, впрочем, еще не похожие на канонические джинсы).
Вообще, способность быстро делать выводы и адаптироваться к стремительно меняющемуся рынку была основным качеством, делавшим миллионеров. Тот же Брэннaн начал с продажи лопат, но когда через пару лет в гавани Сан-Франциско выстроилась очередь умников, желающих продавать лопаты, Брэннан уже переключился на отели и спекуляции недвижимостью. Те сорокодевятники, которые быстро отказались от мечты разбогатеть на золоте, смогли сколотить неплохие деньги на строительстве домов, разведении и продаже овощей, починке сапогов и практически любой работе, кроме старательской.
Дама с корзинкой (наверняка с едой) позирует на фоне очень популярного инструмента механизации старательской работы - "long john": деревянного длинного ящика с встроенными ситами, в который насыпали шлих и гнали через него воду, что существенно ускоряло процесс, но требовало бригадного подряда
Кроме того, в месте, где женщины составляли 3% населения, и во времена, когда нормальный мужик совершенно не умел и не хотел выполнять «бабскую» работу, за любой традиционно женский труд готовы были очень хорошо платить. И если женщина бралась готовить еду, стряпать, стирать, шить и чинить одежду, содержать чистую гостиницу - она могла сделать в Калифорнии карьеру, о которой мечтать не смела дома, будь то Филадельфия или Тихуана.
Лузина Вилсон была одной из очень немногих женщин, решивших сопровождать мужа в его экспедиции за золотом. Когда они уже добрались до Эль Дорадо и мистер Вилсон пошел подавать заявку на участок, миссис осталась в придорожном лагере готовить ужин. Проходивший мимо старатель предложил ей пять долларов за свежеиспеченную булочку. Обалдевшая, она не знала, что ему ответить, потому что с ее точки зрения красная цена булке была два цента. Тогда старатель подумал, что она торгуется, и удвоил цену. Когда ее муж вернулся поздно вечером в лагерь, он с изумлением увидел, что жена соорудила на собственноручно вкопанных в землю столбах столы и за ними уже сидят двадцать человек и жена накладывает им еду. Вставая из-за стола, они благодарили ее и платили ей доллар и обещали приходить каждый вечер. Мистер помучается на приисках некоторое время, ничего не отыщет, плюнет и присоединиться к бизнесу супруги. Из придорожной столовки Вилсоны вырастут до отеля с рестораном и поваром, с комнатами и прислугой, с банком и почтой и через десять лет станут самыми богатыми людьми в округе. Их жизнь не будет усыпана розами: трижды отель миссис Вилсон будет уничтожен в стихийных бедствиях и трижды она начнет с нуля в другом месте. На месте пустынной долины, где они основали свой последний отель, вырос город.
Бойкие фотографы приезжали в фургонах-фотомастерских и делали потрясающего даже по современным нормам качества портреты-дагерротипы, которые старатели посылали домой
Миссис Вилсон вспоминала, что стосковавшиеся без женской компании старатели за несколько миль приходили просто чтобы посмотреть на нее и перекинуться словечком: «а я, - самокритично добавляла она, - не была красавицей даже в лучшие мои годы». Мы уже знаем, что значительная часть старателей, несмотря на то, что совершенно опустились, заросли бородами до глаз и оборвались, были образованными, культурными людьми, которые дома читали Шекспира и играли на рояле. За несколько месяцев в Калифорнии они совершенно озверели от мачистского самогонно-землянкового рая и готовы были платить просто за привилегию посмотреть на женщину. На порядочную женщину! На леди! Отдохнуть душой!
Потому что Сан-Франциско и вообще все старательские поселения быстро превращались в филиалы Содома и Гоморры. Скорость моральной деградации новоприбывших была просто потрясающей. Добропорядочные богобоязненные люди, которые, отправляясь с караваном сорокодевятников на запад, уговаривались о правилах поведения в дороге: не материться, не пить алкоголь и молиться по воскресеньям, - за пару месяцев в Калифорнии превращались в пропоиц, спускавших за карточным столом все, что они смогли накопать за неделю. По воскресеньям к борделям Сан-Франциско выстраивались очереди на два квартала. Шлюхи обслуживали по 60 - 70 человек в день, сифилис был поголовный. Но это еще не самое печальное. Эти бывшие примерные христиане в атмосфере жесткой конкуренции и полного отсутствия закона и порядка очень быстро становились озверелыми расистами, линчевателями и поддерживали свой протекающий бюджет охотой за скальпами.
>>продолжение
Комментариев нет:
Отправить комментарий