От Джейн Эйр до мисс Петтигрю: гувернантка в литературе и в жизни. Часть 2

Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж

был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой,

и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме.

«Анна Каренина»

Сестры Беннет в фильме и Татьяна Ларина на иллюстрации 1900 года

Обычно дети из состоятельных семей воспитывались следующим порядком. С рождения за детьми смотрела няня, которая заботилась преимущественно о бытовых нуждах ребенка: кормила, купала, одевала, водила гулять. Ее педагогические обязанности сводились к колыбельным и сказкам и помощи, когда дитя училось ходить и говорить. Довольно рано к детям обоего пола приставляли гувернантку (младшей воспитаннице Агнес Грэй четыре года). Гувернантка, по договоренности, перенимала у няни часть забот о повседневной жизни детей и начинала проводить с ними уроки, обучая в первую очередь читать, писать и считать и в целом готовила их к средней школе. Конечно, такой полный штат прислуги был доступен далеко не каждой семье. К примеру барышни Беннет из «Гордости и предубеждения» вообще не имели гувернантки (и поэтому читатели не слишком удивлялись, когда Лидия Беннет сбежала с офицером).

Лет в 10-11 большинство мальчиков начинали ходить в школы — кто уезжал в интернаты, кто посещал экстернаты (то есть, обычные в нашем понимании дневные школы), те же, кто оставался на домашнем обучении, переходили из-под присмотра гувернантки к гувернеру мужского пола, как это случилось с Евгением Онегиным: «сперва мадам за ним ходила, потом мосье ее сменил». Евгений Онегин остался, по беспечности своих родителей, практически необразованным (не считая науку страсти нежной), добросовестные же родители приглашали к подросткам дополнительных приходящих учителей древних языков, естественных наук, танцев, фехтования, искусств. Девочки тоже могли отправиться в школы-пансионы, но гораздо чаще, чем мальчики, они оставались дома под присмотром своей гувернантки до того времени, когда они выходили в свет, и их образование (состоявшее преимущественно в иностранных языках, музыке и начаткам гуманитарных наук, чтоб барышня могла ориентироваться в сюжетах опер и знала, что «Лондон столица Парижа, а Париж столица Рима») заканчивалось. К девочкам тоже могли приглашать дополнительных учителей: танцев (почти всегда), музыки и пения (часто), дополнительного иностранного языка (только в очень состоятельных и амбициозных семьях). Но вообще приглашение учителей — мужчин — к юным впечатлительным барышням всегда было чревато Новой Элоизой, которую от приличных девушек прятали. А если не прятали, то получалось как с Татьяной Лариной. Татьяну и Ольгу уже оставила их гувернантка, иначе она не  допустила бы этого конфуза с Онегиным. Не только сестры Ларины, но и многие русские дворяночки, воспитанные гувернантками-француженками, выражалися с трудом на языке своем родном.

Когда самая младшая дочь в семье выходила в свет, контракт гувернантки прекращался и ей приходилось искать другое место. Если гувернанткой были довольны, а детей было много, то она могла прожить в одной семье значительное время, привязаться к своим воспитанникам и те тоже начинали воспринимать ее как члена семьи. В самом благоприятном случае, выросшие барышни оставляли свою гувернантку при себе в качестве компаньонки, но такое случалось нечасто. Гораздо чаще гувернантке приходилось по многу раз менять место работы и причины тому были самые разные.

Мария Куnчера, баронесса фон Трапп, прототип героини Джюли Эндрюс в "Звуках музыки", с огромной неохотой вышла замуж за отца своих семерых подопечных, и писала в воспоминаниях, что вышла замуж скорее за детей, которым еще раньше заменила умершую мать

Отдельного упоминания заслуживает непростая психологическая динамика, складывавшаяся между гувернанткой, ее подопечными и матерью семейства. В те времена образованные люди не считали, что дети должны быть центром жизни родителей. Это весьма новая концепция, по-настоящему завоевавшая доминантную позицию только после мировых войн. А до этого считалось, что основная обязанность просвещенных родителей не воспитать чадо, а найти для него как можно лучших профессиональных воспитателей. Поведение, которое сейчас бы клеймили как невозможную холодность и равнодушие, в викторианских и эдвардианских семьях было нормальным и ожидаемым. Никто не считал, что если ребенок видит свою мать по нескольку минут в день, а отца раз в неделю, а с наступлением школьного возраста его отправляют в школу интернат и он вообще встречается со своей семьей только на Рождество, то это нанесет непоправимую травму его психике. Это было нормой(1). Детей воспитывали няни и гувернантки, и совершенно естественно, что дети привязывались к ним как к суррогатным матерям.

Что не означало, что тогдашние матери не любили своих детей и не чувствовали ревность, когда обнаруживали, что дети любят гувернантку больше. В новелле Цвейга, к примеру(2), в ситуации острого семейного конфликта дети сразу встают на сторону гувернантки и против матери. Несмотря на то, что девочки догадываются, что взрослые от них что-то скрывают, что они не владеют всей информацией, они, тем не менее, не могут поверить, что их «фройлейн» в чем-то виновата, и сразу решают, что родители несправедливы и жестоки с ней. И если гувернантка была доброй и внимательной, то такая ситуация, когда дети начинали любить ее больше, чем родителей, была очень вероятна. Что могло вызвать более или менее сознательную месть со стороны хозяйки, которая начинала придираться к гувернантке из ревности — не к мужу, а к детям. Или же мать начинала заигрывать с детьми, пытаясь купить их любовь снисходительным и всепрощающим отношением. Тогда гувернантка, обязанная блюсти дисциплину, не могла ничего сделать против детей, которым мама все разрешала, и они носились, как бешенные, рвали книги и даже били гувернантку, а родители смотрели на это сквозь пальцы.

В каждой семье находились какие-то скелеты в шкафу - будь то воображаемые или самые настоящие, как уж повезет. Справа - картина «Гувернантка" Ребеки Соломон. Ни на этой картине, ни в книге "Поворот винта" непонятно вообще, что происходит

Поэтому идеальной ситуацией для гувернантки было когда она с детьми жила отдельно от их родителей, к примеру, потому что дети жили постоянно за городом, а родители в городском доме. Или как в «Повороте винта» (3) — дети были сироты, а усыновивший их дядя мало интересовался их жизнью и предоставил безымянной рассказчице полную свободу действий. Чему она очень радовалась, пока не начала бояться собственных воспитанников. Джейн Эйр тоже поначалу жила неплохо (не считая странного хохота на третьем этаже). Но такая ситуация случалась очень редко. А чаще всего гувернантке приходилось учиться лавировать между несколькими центрами власти в доме и каким-то образом еще и выполнять свои обязанности.

В светской семье, где родители сами воспитывались гувернантками, гувернантка могла надеяться на более уважительное отношение, чем в семье нуворишей, которые комплексовали перед ней и пытались компенсировать это тиранством. Иногда бывало, что ей вменялось в обязанность ограждать детей от скверного влияния родителей или одного родителя. В семье, где деньги женились на титуле, и еще были замешаны какие-нибудь богатые бабушки, гувернантка могла быть под приказом держать детей подальше от маменьки или папеньки, чтобы они не понабрались у них манер третьего сословия. Как мисс Матильда — воспитанница Агнес Грэй — научилась от отца «ругаться, как пьяный солдат» и мать ее не могла понять, откуда дочка понабралась, и предъявляла претензии Агнес.

Умение лавировать в сложной паутине семейных отношений, чтобы выполнять свои обязанности и при этом никого не обидеть и не настроить против себя, было одним из важнейших профессиональных навыков для гувернантки. Способность постоять за себя, не уронить достоинства и при этом не наступить никому на любимую мозоль, в замаскированном виде прячется в объявлениях о найме и в резюме женщин, ищущих работу, в форме таких выражений как «кроткий, ровный нрав» и «строгие христианские ценности». Зачастую это понималось как «безответность» и «полное отсутствие характера». Страшный рассказ Чехова «Размазня» описывает одну такую девушку, совершенно не способную противостоять наглому злоупотреблению властью. Рассказ кончается благополучно, потому что оказывается, что хозяин на самом деле не пытается обобрать гувернантку, а только преподает ей жестокий житейский урок, но рассказ от этого не становится менее страшным. Потому что такие робкие, культурные девушки, не способные дать отпор, существовали и должны были как-то выживать совершенно одни и без поддержки профсоюза.

Окончание следует...

_______________

1) В Британской империи, над которой не заходило солнце, многие родители, получившие назначения в колонии, из соображений безопасности предпочитали оставлять детей в интернатах в Англии, чем тащить их с собой в тропическую жару, желтую лихорадку и восстания аборигенов
 

2) Стефан Цвейг, "Гувернантка", 1911

3) Генри Джеймс, "Поворот винта", 1898