Затянувшаяся смерть Сиси

Помните господина Люккени, который 

проткнул нашу покойную Елизавету 

напильником? Ведь он с ней прогуливался. 

Вот и верьте после этого людям! 

 Швейк 

Во втором часу дня десятого сентября 1898 года из отеля Бо-Риваж на берегу Женевского озера вышли две пожилые женщины в черном. Одна из них несла над головой белый зонтик от солнца. Дамы под руку направились к набережной, где швартовались пароходики, перевозившие пассажиров на другой берег. Когда они уже пересекли бульвар и шагали вдоль парапета у воды, к ним подбежал дерганый молодой человек. Он быстро заглянул под зонтик, частично скрывавший лицо той пожилой дамы, что повыше ростом, а потом вдруг с размаху навалился на нее и сбил с ног.

Оба упали на мостовую. В этот момент раздался колокол, предупреждающий о скором отплытии парохода. Молодой человек вскочил и, подгоняемый негодующими криками свидетелей, припустил прочь от набережной. Кэбмен со стоявшего рядом экипажа помог даме подняться.

– Что произошло? – с тревогой спрашивала сопровождавшая ее женщина.
– Ума не приложу. Должно быть, он пытался отобрать мои часы, – отвечала пострадавшая, отряхивая одежду. – Поспешим, а то корабль уйдет без нас.

Предоставив кэбмену поднимать тревогу и посылать полицию за предполагаемым вором, дамы скорым шагом преодолели оставшиеся сто метров до сходен и взошли на борт. Входя на корабль, они расцепили руки и дама с зонтиком внезапно потеряла равновесие и повалилась на палубу в обмороке. Ее перенесли в каюту, где попытались привести в чувство обычными методами: глотком бренди и кусочком сахара.

Корабль между тем отчаливает от берега. Встревоженная спутница дамы с зонтиком решительно расстегивает ее платье и разрезает на ней корсет. И вот тут, когда из-под черной материи лифа показывается белая нижняя рубашка, она замечает крошечную дырочку на ткани, вокруг которой запеклась капля крови. Внезапно пострадавшая, освобожденная от давления корсета, делает глубокий вдох и приходит в себя.

– Вам больно? – слышит она знакомый голос.
– Нет… Ирма, что случилось? – тихо спрашивает она и тут же снова теряет сознание.
– Боже, это же покушение, – шепчет ее спутница, не веря своим глазам.
– Доктора на судне нет, – говорит подошедший капитан, – но среди пассажиров нашлась медсестра...
– Вы знаете, кто это? – выпаливает ему в лицо графиня Ирма Шарай. – Это ее величество императрица Австро-Венгрии! Немедленно причаливайте!

Когда Сиси сравнялось 35, она пеерстала позировать для портретов и запретила себя фотографировать. Это ее фото (cлева), сделанное буквально за пару дней до гибели, одна из самых ранних работ паппараци

Пароход швартуется буквально у следующей пристани и на импровизированных носилках, сделанных из двух весел и паруса, императрицу относят назад в отель. Но когда они доберутся до ее номера на втором этаже, она будет уже мертва. Два доктора и священник прибыли слишком поздно не только чтобы помочь ей, но и чтобы отпустить ее грехи. Елизавета Баварская, жена императора Франца-Иосифа, которую все знали как императрицу Сиси, погибла в Женеве на шестьдесят первом году жизни от руки итальянского анархиста.

Никто из свидетелей не понял, что произошло. Врачи, осматривавшие ее, практически не нашли следов кровотечения, кроме буквально пары капель, замаравших ее нижнюю рубашку, вытекших из маленькой ранки на груди слева. По настоянию швейцарских властей было проведено вскрытие. Вскрытие показало, что смерть наступила от раны, нанесенной тонким колющим предметом, который вошел под углом сверху вниз в грудную клетку императрицы на 85 мм, задел четвертое ребро, пробил легкое и перикард и насквозь проколол левый желудочек сердца. После чего случилось короткое чудо.

Орудие убийства – впоследствии выяснится, что это был тонкий трехгранный напильник с заточенным как шило концом, вделанный в деревянную рукоятку – пронзило сердце, не задев крупных сосудов. И поскольку прокол был очень узок, давление тугого корсета, который императрица носила ежедневно с ранней юности и до смерти, замедлило внутреннее кровотечение настолько, что смертельно раненая женщина смогла, почти не замечая происшедшего, подняться с земли, пройти вдоль набережной и взойти на корабль. И только когда Ирма разрезала ленты ее корсета, кровь начала быстро заполнять околосердечную сумку и ее сердце, со всех сторон стиснутое давлением жидкости, постепенно перестало биться.

Убийцу поймали в тот же день. Он был вполне доволен собой. Луиджи Лукени приехал в Женеву, планируя покушение на принца Орлеанского, а принц остался дома. Денег на то, чтобы ехать за принцем во Францию, у Лукени не было, и он уж думал, что зря точил свой напильник, когда в газеты просочилась новость, что в отеле Бо-Риваж инкогнито остановилась императрица Австро-Венгрии. Лукени было по большому счету все равно, кого из власть имущих убивать, и он заколол пожилую женщину, всегда с презрением относившуюся к мерам предосторожности, которые более благоразумные и менее печальные монархи применяли в те неспокойные годы. Она повсюду ходила без охраны и без свиты, в сопровождении ближайшей придворной дамы. Это была такая легкая жертва, что даже собратья-анархисты не могли не почувствовать отвращения к убийце. Его посадят пожизненно и через несколько лет найдут повесившимся в тюрьме (или повешенным: ваша догадка ничем не хуже моей).

И все же она умерла хорошо, как раз так, как сама хотела умереть: не отягощая родных и близких долгими заботами, не потеряв достоинства в мучительной борьбе с болезнью, быстро, безболезненно, внезапно, укачиваемая водами прекрасного озера, на свежем воздухе, среди природы, которую так любила, на руках единственной верной подруги.

Вы, наверное, помните ее вот такой, сияющей, царственной, с алмазными звездами в неправдоподобно тяжелых косах (ее волосы доходили до колен и требовали ежедневно три часа на укладку, и за время, которое ушло на ее причесывание в течение всей жизни, Сиси выучила в совершенстве три иностранных языка). Роза Баварии. Икона стиля. Прекраснейшая королева Европы. Романтичная, порывистая, эффектная, Сиси была очень привлекательным персонажем, до сих пор вдохновляющим писателей и режиссеров. При этом трудно обойти стороной факт, что она была женщиной с большими закидонами, которую в наше время держали бы на таблетках.

В фильме "Фантом оперы" эту прическу со звездами воспроизведут для сценического костюма Кристин

Ее в высшей степени необычный образ жизни отлично подошел бы для фантастического романа о девушке, машиной времени перекинутой из нашего времени в Викторианскую эпоху. Во времена, когда «здоровый образ жизни» подразумевал обильное питание и чистую совесть, никто не имел никакого понятия о кетонах и БЖУ, слово «анорексия» еще не придумали, Роберт Аткинс родится еще только через сто лет, и ни одна нормальная женщина, не путешествующая с цирком, даже во сне не прикасается к гантелям, на сцену выходит Елизавета Виттельсбах, герцогиня Баварская, императрица Австрии и королева Венгрии. В семье просто «Сиси».

Сплетен про нее распускают немало, постараемся держаться объективных фактов. Например, цифр. Елизавета была очень высокой по меркам того времени: 172 см. При этом она никогда не позволяла себе превышать вес 50 кг, в трудные годы, после смерти детей, опускаясь до 43. Обладая железной волей, которую она не имела возможности обратить на внешнее окружение, она полностью повернет ее на себя, на самообуздание и самодисциплину. Интровертная и гиперактивная (совсем, как некоторые из нас, не будем показывать пальцем), она очень мало спала и обожала быть на свежем воздухе. Голодание она считала эффективным не только косметическим, но и лечебным средством, и имела тенденцию вообще переставать есть, если что-то в жизни шло не так или она чувствовала нездоровье. В пику своей свекрови, желавшей, чтобы невестка ходила непрерывно беременная, Елизавета обожала затягиваться и никогда не распускала корсет больше чем до 19 дюймов, периодически уменьшая обхват талии до 16 дюймов. Во времена, когда корсеты с разъемным бюском были уже в порядке вещей, она специально заказывала себе старомодные кожаные корсеты без застежки спереди, позволявшие более строгое утягивание. Тонкость ее талии не переставала изумлять людей даже в ее зрелые годы и, в самом конце этот непреклонный корсет подарит ей дополнительные несколько минут жизни.

Все говорили, что она была помешана на своей красоте. Продолжают говорить. «Анорексичка, болезненно тщеславная, демонстративная и склонная к депрессиям» – типичный диагноз, который вы найдете в книжках и в интернете. Ей приписывают цитату о том, что дети - это проклятие женщины, потому что они отнимают красоту - этот величайший дар господень. Долгое время ее внешность была единственной частью ее жизни, которую она могла контролировать и которая давала ей какую-то иллюзию собственной ценности.

У нее было счастливое детство. Она наслаждалась всеми преимуществами высокого положения, не испытывая при этом никаких отрицательных его сторон. Любящие либеральные родители хоть и были представителями одного из старейших царствующих домов Европы, но позволяли своим детям расти на приволье: бегать, прыгать, скакать на лошадях... «Если б не трон, из нас с тобой вышли бы отличные циркачи, Сиси», – говорил ей ее отец. Никто в принципе не ожидал что она станет женой правителя величайшей после России европейской державы, никто ее к этому не готовил. Кузен Франц Иосиф приехал, влюбился, женился, увез, посадил в золотую клетку.

Вусмерть счастливая императорская семья на крышке сувенирной шкатулки. Сиси - в центре

Ей едва исполнилось шестнадцать. Контраст в образе жизни между ее домом и венским двором был, по всей видимости, оглушительным. Было пролито много слёз. Ее двух первых детей свекровь отбирает у нее сразу после рождения и практически не позволяет ей с ними видеться. Можете видеть в этом злобное тиранство эрцгерцогини Софии, которую еще в годы жизни ее супруга называли «единственным мужчиной при дворе», или ее резонное беспокойство, что невестка сама еще ребенок, которая едва справляется с обрушившимися на нее обязанностями монархини, - выбор ваш. Факт остается фактом: как только Сиси удается заполучить назад дочерей, она повезет их в путешествие, где вся семья подцепляет жесточайшую кишечную инфекцию с высокой температурой и старшая девочка умрет. Не важно даже насколько в этом была реальная вина Сиси: свекровь убеждает ее в том, что она некудышная мать и убийца собственного ребенка (и в тот год она в первый раз перестает есть и худеет так, что страшно смотреть). Третьего ребенка – сына – она безропотно отдает Софии и после этого надолго делает все возможное, чтобы больше не забеременеть*.

До смерти властной свекрови Сиси (да и муж ее император) не может оказывать никакого влияние на жизнь страны и семьи. Но по крайней мере саму себя она может лепить со всей одержимостью перфекционистки, держать в совершенстве. Чтобы невозможно было придраться. Она в прямом смысле слова распоряжалась зашивать себя в одежду, избегая таким образом необходимости в поясах и завязках на талии, добавляющих объема. Она спала на железной кровати без подушки – для сохранения осанки. На ночь она надевала на лицо маску, выложенную изнутри пластиками сырой телятины или растертой клубникой. Бедра на ночь обертывали вымоченными в уксусе бинтами – это тоже должно было промотировать стройность.

У нее вошло в привычку начинать день с холодного обливания и гимнастики (да, прямо в корсете, ее слуги вспоминали, каким поразительным зрелищем была она, затянутая в черное шелковое платье со шлейфом, ловко болтающаяся на кольцах под потолком, похожая на фантастический гибрид змеи и птицы). У нее в спальне стояло гимнастическое бревно, на котором она балансировала, следя за собой в зеркале. Ее диета была чрезвычайно протеиновая, хотя слова такого еще не было. Елизавета питалась преимущественно яйцами (как правило, сырыми), молоком и кефиром, сыром и вытяжкой из полусырой телятины – нечто среднее между бульоном и тем, что вытекает из стейка. Она позволяла себе портвейн и пиво – в те времена алкоголь в малых дозах считался безусловно полезным укрепляющим средством – и на аптекарских весах отмеряла себе крошечные дозы пирожных, но очень редко.

Есть несколько портретов Сиси, прославляющих ее знаменитые косы

Уход за волосами был отдельной работой на полную ставку. Ежедневное причесывание занимало часы, мытье же - целый день, и в этот день не назначалось никаких других занятий. Одна только сушка этого богатства перед открытым окном занимала несколько часов.

Великолепная наездница, она каждый день выезжала на лошади и скакала, как оглашенная, а когда с возрастом боль в пояснице стала препятствовать ее скачкам, заменила выезды многочасовыми пешими прогулками в любую погоду, доводившими до изнеможения ее сопровождающих. В пятьдесят лет она начала заниматься фехтованием и достигла значительных успехов. Она также начала заниматься с гирями и гантелями ежедневно и при этом периодически устраивала многодневные «очистительные» голодания.

Всю жизнь ее здоровье было предметом беспокойства близких, что не удивительно: если почти не есть и почти не спать и так издеваться над собой, твой внешний вид может начать вызывать опасения. На деле же она, скорее всего, имела железное здоровье, которое так и не смогла толком подорвать всеми своими мазохистскими экспериментами, хотя с возрастом у нее развился артрит от холодных обливаний. Она наверняка страдала анемией от недоедания, но навряд ли у нее вправду был туберкулез. Врачи посылали ее отдыхать на юг, на Корфу, в Италию, и она охотно уезжала. Вообще было замечено, что чем дальше она от Вены и от мужа, тем ей лучше. Как только она возвращалась в Австрию, у нее начинались мигрени, рвота и кашель.

30 января 1889 года тела кронпринца Рудольфа (30 лет) и его возлюбленной Марии (Мэри) Вечора (17 лет) были найдены в охотничьем имении Майерлинг. На настоящий ммоент доминирует версия, что кронпринц застрелил девушку и застрелился сам, потому что император запретил ему думать о разводе с женой и женитьбе на этой выскочке сомнительного происхождения. Разумеется, с первого же дня имелись и другие версии. Подробнее например здесь

Если смерть маленькой дочки нанесла непоправимый урон ее психике, то гибель сына разрушила ее до конца. Сиси, по всей видимости, никогда так и не поверила в версию самоубийства Рудольфа (тем более – в самоубийство «из-за любви», в эту чушь несказанную и в те годы еще не модную) и считала, что это был заговор и их предали. Многолетняя иллюзия, что она – обожаемая монархиня, и австрийцы, венгры и чехи души не чают в ней и ее семье, разлетелась в клочья. Она потеряла веру в свой народ и в бога. Она потеряла веру в себя. Все ее усилия, все муки и ежедневный труд по лепке своего идеального имиджа были тщетны. Ей больше было не для чего жить.

В 1890 году она уезжает не просто из Вены, но вообще из Австро-Венгрии, бросает мужа, бросает свою страну и начинает метаться по миру. Она пересекает Европу, потом - Северную Африку. Одетая в траур, в сопровождении нескольких человек, она бесцельно стремится вперед и не может остановиться. «Каждый раз, когда я вижу корабль, – пишет она, – меня неудержимо тянет взойти на палубу и отправиться в путь». Она наколет на плече татуировку якоря. В шторм она будет заставлять команду привязывать ее на верхней палубе, чтобы волны разбивались вокруг нее и ветер хлестал в лицо. «Я хочу носиться по миру, пока я не утону и меня наконец не забудут...» Это отчаянное бегство из жизни продолжалось почти десять лет. Когда Франц Иосиф получит известие о ее смерти, он спросит: «Самоубийство?» – а потом замолчит на несколько месяцев.
______
* Всего у нее будет четверо детей, четвертую девочку она уже будет воспитывать сама и привьет той такой ужас перед толстыми людьми, что бедный ребенок впадет в истерику, увидев в первый раз королеву Викторию