Цвет денег. Эволюция цвета как символа статуса. Часть 2

Спокойно расстегнула она лайковые перчатки, сняла их и отложила в сторону. 
И тогда он впервые увидел ее руки. 

Джером К. Джером 

Упоение анилиновыми красителями было очень недолгим. Цена цвета как такового падает, а вместе с ценой падает и его авторитет и желанность. Пурпурный превращается из цвета императриц в цвет проституток. Кроме того, накапливается все больше тревожащих данных о том, насколько новые модные красители вредны для здоровья.

Моды 1867 - то самое, что носила Тина из предыдущего выпуска

В течении XIX века происходит постепенный сдвиг общественного мнения в сторону большего внимания к гигиене быта. Французская революция и романтизм покончили со свинцовыми белилами в косметике; дамы – и кавалеры – войдут в девятнадцатый век с чистыми лицами и в сильно ослабленных корсетах. Просвященная публика увлечена идеями «рациональной» одежды и здорового образа жизни. Это было связано с развитием медицины, а также средств массовой информации и много еще с чем. Люди, веками спокойно терпевшие ядовитые краски ради престижа и моды, постепенно заражаются острой хронофобией. Коммерциализация страха населения перед химическими красителями и втыривание ему «экологически чистых» – т.е. необработанных и соответственно безвредных тканей - это не изобретение нашего времени.

Хуже всего репутация была у зеленых красок, которые с конца XVIII века изготавливали на основе мышьяковой кислоты. Зелень Шлее, а затем ее несколько усовершенствованная разновидность Парижская зелень были пигментами и наносилась и ткань набивкой с крахмалом или клеем. Она осыпалась как нанятая, покрывая носителя и всех вокруг мышьяковой пылью*. «Зеленый тарлатан, столь модный нынче для пошива бальных платьев, содержал мышьяк в половину собственного веса, то есть в бальном платье, сшитом из 18 метров этой ткани, присутствовало около 900 гран мышьяка. Берлинский химик также установил, что «за один вечер с такого платья осыпается не менее 60 гран мышьяка», - цитирует в книге «Жертвы моды» Э. М. Дейвид. 60 гран это что-то около четырех грамм - хватит, чтобы отравить человек десять. 

Иллюстрация из медицинского справочника того времени, демонстрирующая симптомы мышьякового отравления у рабочих 

Ядовитость зеленой краски не была великой тайной, по крайней мере одна парижская гризетка специально пришла на работу пораньше, чтобы выпить полную бутылку зеленой краски и покончить с собой, и попала во все газеты. Но до середины века это не останавливало ни производителей, ни модниц, потому что этот цвет невозможно было произвести из натурального сырья. В новый зеленый цвет окрашивали не только одежду, обои и ткань для мебели, но и конфеты и детские игрушки. Возмущенные доктора, газетчики и набирающее силу рабочее движение в конце-концов сломят эту стену тщеславной слепоты. Домохозяек научат делать нашатырную пробу на мышьяк** прямо в магазине и европейские страны начнут запрещать мышьяковые пигменты.

По сравнению с этой гадостью, анилиновые красители были сравнительно безвредны. Анилин сам по себе ядовит, но прокрашенные ткани были, если соблюдать технологию и отполаскивать протравы и растворители, в принципе безопасными для потребителя. Это краситель, а значит, если его должным образом закрепить на ткани, он на ней и останется. Однако технология соблюдалась не всегда и не полностью, а некоторые из анилиновых красителей оказались сильными аллергенами и при контакте с кожей вызывали страшный дерматит, что быстро убило вспыхнувшую было моду на цветное нижнее белье и чулки. Что же касается рабочих, трудившихся на производстве красок и в текстильной промышленности - за их жизнь и здоровье гроша ломаного дать было нельзя. Кто из вас еще не рыдал над рассказом Джерома К. Джерома «Лайковые перчатки» – немедленно идите и рыдайте.

От Мане до Саржента: В течение XIX века мужчины ловко натренируются сливаться с фоном

Эдвардианцы, перепуганные страшными историями в газетах и журналах, почти сплошь с головы до ног одеваются в белый и очень светлые пастельные цвета летом и черный и коричневый – зимой. Вайда, марена и другие древние – натуральные! – растительные красители переживут невероятный ренессанс. При этом женская мода претерпевает значительно большее изменение, чем мужская. Мужская мода решительно отвернулась от ярких цветов еще за сто лет до этого. 

На рубеже XVIII и XIX веков произошел концептуальный сдвиг в мужской моде – пресловутый «мужской отказ»: мужчины отказались от ярких цветов и сильного декорирования костюма в пользу сдержанной цветовой гаммы, простых силуэтов и минимальной отделки. Почему это случилось – вопрос очень интересный и сложный. Сначала прошла Буржуазная революция, привив европейской интеллигенции здоровое отвращение к роскоши, замешанное на страхе за свою шкуру. За ней пришло увлечение античностью с его культом тела, натурализмом и визуальной простотой. Дамы, пережив моду ампир, предсказуемо бросились в ее противоположность, создав умопомрачительные в своей абсурдности бидермайеровские кринолины, выкрашенные мышьяковой зеленью. Мужчины же как упаковались тогда в черные сюртуки с белыми рубашками, так и застряли в них на двести лет.

Найдите, как говорится, два отличия

В начале XX века был изобретен мужской костюм, который сохранится без особых изменений по сей день: рубашка, галстук, жилет, длинные брюки и пиджак. Представьте себе, как был одет Вальмон (Джон Малкович?) из «Опасных связей»: пудреный парик с косичкой и бантом, кюлоты до колена, белые чулки, расшитый позументом камзол из шелка пастельных тонов, кружевное жабо и манжеты. Теперь представьте себе, как был одет Евгений Онегин (когда не выпендривался перед односельчанами): как нормальный человек, только в цилиндре. Между ними всего 30 лет, это как между нами и парнями девяностых. Вот иллюстрация вам в помощь:

Бо Браммелл с презрением смотрит на модника 1787 года издания

Первый денди Джордж «Бо» Браммелл – весенняя ласточка этой революции - начал войну против цвета как символа богатства. Этот безродный выскочка смог привить мировой элите такой буржуазный стандарт как чистоту, и такую пуританскую добродетель как цветовую сдержанность. Визуальная простота костюма перестала быть синонимом бедности. Элегантное платье все чаще хвалится за минимализм украшений, лаконизм палитры. Качество ткани и пошива ценится выше, чем дороговизна и броскость материалов. В мужской моде цвет сохраняет свои знаковые функции только в армии. Мужчины с положением практически полностью откажутся от ярких тканей и на два века погрузятся в черно-серо-коричнево-синий тлен, оставив дамам наслаждаться всеми преимуществами ядовитых и прекрасных новых красителей. С тех пор нам приходится угрозами и шантажом уговаривать взрослого солидного мужчину надеть розовую рубашку. Галстук – максимум, где «настоящий мужчина» позволяет себе каплю цвета. Самые храбрые носят цветные носки. 

В девятнадцатом веке протестанты по всему миру становятся богаче католиков и уверенно навязывают цивилизованному миру свою эстетику. В свете постепенно утверждается мнение о том, что яркие краски вульгарны, а пестрота неприлична. То, что цвет в этот момент теряет свои экономические позиции, оказывается для него роковым. XX век унаследует пуританскую цветофобию девятнадцатого. Генри Форд не выпускал никаких машин, кроме черных, не потому, что не мог, а потому что не хотел. Считал это баловством***. Самые богатые люди планеты не пьют, не курят и одеваются со скромностью квакеров. Вся индустриальная революция – это торжество сдержанной протестантской эстетики. Яркие цвета оставлены художникам, детям и циркачам. Масс-продукция, как дешевая, так и дорогая, выпускается преимущественно в нейтральных цветах. 

Я не большая поклонница Мадемуазель, но невозможно отрицать ее авторитета и влияния на умы. Эта катлоличка с сомнительным прошлым обладала совершенно пуританским вкусом в одежде. «Скромность — это верх элегантности», – заявила она, после чего своим талантом и деловой хваткой добилась того, что «Шанель» и «элегантность» стали синонимами. Шанель сделала для женщин то же, что сто лет до нее сделал для мужчин Браммелл: она утвердила ахроматическую палитру как единственно возможную для людей со вкусом, а черный – как единственный светкий вечерний цвет. Я не говорю, что Шанель совершенно не использовала цветных тканей – разумеется, использовала, но ее смертельное противостояние со Скьяпарелли (а потом и с Диором) определило границу между тем, как одеваются люди высокого класса и просто богатые люди. Все смешалось в доме Облонских: высшее общество пошло за парвеню с железной волей, а беглая аристократка стала выразителем вкусов богемы.

_________________________________________

*Считается, что Наполеон умер от мышьякового отравления, слишком долго проведя в комнатах, оклеенных обоями, выкрашенными мышьяковыми пигментами

** Мышьяк синеет в присутствии аммиака

*** Меня поправили: в начале машины Форда выпускались в разных цветах. Только в 1914 году было решено удешевить продукцию и унифицировать дизайн. Но цитата "Покупатель может иметь машину любого цвета, если этот цвет черный" датируют 1909 годом

>>продолжение