Примерно за год до детонации «Гильды», в августе 1945 года, владелице модельного агенства «Блю Бук» Эммелин Снайвли попались на глаза фотографии молоденькой работницы авиастроительного завода, сделанные для почившего в бозе по причине окончания войны журнала для военно-воздушных сил.
Она вызвала девушку в свой офис в отеле Амбассадор и была здорово разочарована, увидев ее вживую. Норма Джин Доэрти, как она себя называла, показалась ей слишком пухлявой, слишком обыкновенной. Она не умела позировать, не умела ходить, сидеть, держать осанку, улыбаться. Ее кудрявые волосы торчали дыбором и передние зубы слегка выступали вперед, что делало ее улыбку комично беличьей. «Типичная калифорнийская блондинка, – подумала Эммелин. – Летом светлая, зимой темная. Сверху выгоревшая, у корней каштановая». В девушке было много природной привлекательности, но совершено не было шика. Хотелось бы оставить эту ранимость, но убрать детскую непосредственность, слишком посконно-домотканную сексуальность.
«Волосы обрезать коротко, распрямить и выбелить. Она будет у нас платиновая блондинка, драматическая, под Лану Тернер. Но для этого ей еще надо сбросить фунтов 20 и выправить зубы». Ей также уберут небольшой бугор на носу и сделают подбородок: пластические операции в те времена были крайне рискованным делом, и этой малышке страшно повезло: ее лицо неочевидно, но заметно улучшилось и все обошлось без осложнений.
Когда она перешла из модельного агенства на киностудию ей немедленно начали придумывать новое имя. К этому времени она уже в разводе, и ей не терпится избавиться от имени бывшего мужа, но возвращаться к девической фамилии тоже не хочется: да и кто знает, какая у нее вообще на самом деле была фамилия? Кароль Линд, Джин Норман, – метались между слишком иностранными и слишком простонародными именами. Девичья фамилия ее матери – Монро – годилась (она будет намекать, что ее мать в родстве с покойным президентом), но от имени Норма Джин за милю несло фермой.
Наконец остановились на «мягко звучащем» и интеллигентном имени: Мэрилин Монро. Она потом еще некоторое время будет переспрашивать «Как, черт возьми, это пишется: Marilyn или Marylin?» - каждый раз, когда ей приходится давать автографы. Ее персональная история должна была всегда выражаться во фразе «мои родители работали в киноиндустрии, а всегда мечтала сниматься в кино» – ровно отмерянная доза правды, от которой отсечена вся остальная, неудобоваримая, правда. Наконец, в результате многомесячных стараний нескольких талантливых людей (этот пухлый ротик делался тремя разными точно подобранными тонами помады и каждый раз воспроизводился по каноническому образцу, разработанному ее гримером) получен идеальный, уравновешенный и запоминающийся продукт. Они еще надеются сделать из нее драматическую актрису.
Комментариев нет:
Отправить комментарий