Забытая чума. Часть 7. Острова за баррикадами

Вторая волна «испанки» прекратилась так же внезапно, как началась. График количества заболевших рухнул в начале ноября (точнее, в зависимости от места, примерно через шесть - восемь недель от начала эпидемии). Территории, до которых эпидемия дошла позже, показали значительно более низкий процент смертности, хотя заболеваемость была все еще высокая. Вирус мутировал снова: на этот раз в выгодную нам сторону.

Но только люди вздохнули с облегчением и похлопали друг друга по плечам, пришла третья волна. Если б не стандарты, заданные второй волной, это была бы самая смертельная эпидемия гриппа в истории человечества. Но все же она была слабее. Она пощадила некоторые территории. В значительной степени, потому что люди сделали выводы.

Никакого лекарства от «испанки» не было изобретено, только изоляция больных, карантин и гигиена показали реальные результаты в борьбе с эпидемией. Вся Австралия успешно избежала третьей волны «испанки», эффективно отправляя на жесткий карантин все прибывающие суда – вне зависимости от того, были ли на борту люди с симптомами. В Сан-Франциско полицейский пристрелил на улице гражданина, отказавшегося надеть марлевую повязку. Марлевые повязки входят в мировую моду настолько, что Япония до сих пор не может избавиться от полученной в 1918 году привычки. Япония, между прочим, отделалась очень легко, легче всех Азиатских стран, благодаря жесткому ограничению морских путешествий и вот таким гигиеническим мерам.

Грипп очень заразен, – передает вам Капитан Очевидность. «Испанка» была настолько заразна, что почти не знала классовых различий. Богатые люди не могли защитить себя никакими деньгами и умирали примерно в той же пропорции, что и бедные, хотя, конечно, уход и комфорт были важнейшим условием выздоровления от вторичной пневмонии. Но война до какой-то степени сблизила классы и уравняла стили жизни, а катастрофический дефицит медперсонала (доктора и медсестры приняли на себя страшный удар; в медицинских журналах целые страницы убористым шрифтом – некрологи погибшим коллегам) довершил дело. Как бы высоко вы не стояли на социальной лестнице, ваша семья, как правило, оставалась один на один с эпидемией.

Медсестры добровольческого подразделения за изготовлением ватно-марлевых повязок. При отсутствии эффективных лекарств ежедневный уход за больным стал основным фактором, определяющим, будет человек жить или погибнет. На плакате  их спинами: "Если я подведу – он умрет. Вступайте в Красный Крест"

Какое различение между людьми «испанка» делала – так это этническое. Когда вирус мутировал, принимая менее смертельную форму, все больше европейцев и североамериканцев, до этого за свою жизнь переболевших хоть каким-то гриппом, оказывалось частично или полностью иммунно. Но не те племена и народы, которые до этого года не имели никаких или почти никаких столкновений с подобным вирусом. Индейцы, индийцы, инуиты, африканцы, жители тропических островов вымирали целыми поселениями. Повсюду в мире белые люди привозили заразу, переболевали сами и оставляли местных нести более тяжелые потери.

В октябре американский корабль привез «испанку» на Гуам. Почти все матросы на корабле переболели гриппом и только один из них умер. После чего этот вирус убил 10% всего местного населения острова за несколько недель.

В Индии, всего потерявшей в «испанке» 14 миллионов человек – абсолютный рекорд среди стран мира - британские войска потеряли 9,61% личного состава, при этом индийские войска – 21,69% (спасибо колониальным властям за эти удивительно точные цифры, но не за эффективную работу по борьбе с эпидемией).

Остров Западное Самоа был отобран Новой Зеландией у немцев в начале войны. В сентябре 1818 года британское судно принесло туда грипп, и 22% местного населения погибло. Когда об эпидемии стало известно губернатору Восточного – Американского – Самоа, находившегося оттуда в 40 милях, тот запретил всякие коммуникации с соседним островом, отказался даже принимать тюки с почтой, поставил на карантин все суда, приходившие из континентальных США (и собрал вокруг острова впечатляющую толпу кораблей, обменивающихся нервными радиограммами), а также отправил вооруженных ружьями туземцев патрулировать пляжи и пресекать всякие попытки высадиться на остров. В результате на Американском Самоа не было ни одного случая заболевания «испанкой», в то время, как соседний остров потерял 10 000 человек, и по всей Полинезии смертность от гриппа была до 40 %. Губернатора звали подполковник Джон Мартин Пойер и за свои эффективные усилия по предотвращению эпидемии он был награжден Военно-морским крестом – высшей наградой ВМС США – уже после того, как покинул остров и его провожал салют в 17 залпов от благодарных островитян.

Подполковник Д.М. Пойер, под угрозой трибунала спасший десятки тысяч людей

Успех карантина Пойера был почти уникальным. Несмотря на то, что города, деревни, страны и острова отчаянно пытались удержать грипп за воротами, выставляя вооруженные патрули, баррикадируя дороги и прерывая все контакты с внешним миром, зафиксировано всего несколько случаев полного успеха этих мер. К примеру, на Тасманию «испанка» смогла прорваться только в 1919 году, когда она стала уже не такой смертельной, но все же прорвалась. Помимо Американского Самоа, «испанка» вообще не проникла еще на две островные территории: французскую Новую Каледонию, державшую все суда на недельном карантине, и на большой бразильский остров Маражо в дельте Амазонки (в то время, как половина Рио де Жанейро была больна, начались перебои с продовольствием и трупы валялись на улицах).

США провели тщательный поиск и обнаружили ровно семь мест в континентальной части страны, успешно переживших эпидемию в карантине и отрапортовавших нуль случаев заболевания: два университетских городка, туберкулезный санаторий, интернат для слепых, две деревни у черта на рогах и одно эскимосское поселение на Аляске. При этом в среднем аборигены Аляски понесли, возможно, самый страшный ущерб от гриппа, несмотря на то, что «испанка» добралась до туда только зимой 1919 года. У них вообще не оказалось иммунитета. Один американский доктор посетил десять эскимосских деревень и нашел три из них полностью вымершими, в остальных в среднем умерло 85% людей. Голодные ездовые собаки вламывались в хижины и пожирали трупы хозяев. Выжившие были преимущественно дети. Оставшись без родителей, четверть из них замерзла насмерть до того, как Красный Крест поспел к ним с помощью.

Одним из таких злосчастных эскимосских поселений был поселок Бревиг, потерявший в испанку 72 из 80 своих обитателей. В 1997 году патолог Йохан Холтин (Hultin) доберется до Бревига, договорится там со старейшинами и раскопает в вечной мерзлоте могилы погибших, и из одного женского тела – прекрасно сохранившегося благодаря холоду – он получит образцы легочных тканей, из которых смогут выделить целый вирус «испанки»:

A/Brevig Mission/1/1918(H1N1)

В октябре 2005 года будет реконструирован его полный геном.