Оправдание Черного Квадрата

Если вы, глядя на картины абстракционистов, тихонько крутите пальцем у виска, то этот пост для вас. Сейчас я вам все объясню нормальным человеческим языком.

Широкое распространение портретной и жанровой фотографии во второй половине XIX века нанесло колоссальный ущерб живописи и графике: ущерб как материальный, так и моральный. До тех пор подавляющее большинство людей, в том числе специалистов, считало, что так сказать "качество" художника напрямую зависит от его способности точно скопировать природу. То есть, тот, кто рисует более похоже, тот и молодец. Реализм был не одним из стилей изобразительного искусства - он был изобразительным искусством, никаких абстракционистов, никаких Поллаков не существовало за пределами психбольниц.

И вот появляется способ запечатлеть окружающую действительность с документальной - фотографической - точностью.Фотографическая пластинка не лжет, она предельно объективна; фотография выглядела как предел и техническое торжество реализма. Многие люди - включая самих художников - сгоряча решили, что приход фотографии означает конец живописи и графике, потому что она просто "лучше" любого художника. До того, как  фотография нашла свое - уникальное - место, она нагло отобрала место у тех, кто был раньше.

Фотографы отобрали у массы художников кусок хлеба. До этого многие люди - не только богатые, но и среднего достатка - регулярно обращались к художникам, чтобы получить портрет на память о своих родных и близких. Теперь выясняется, что вместо того, чтобы сидеть две недели столбом на натуре и платить большие деньги за живописный портрет, можно сходить в фотографию и на следующий день забрать свой - черно-белый, небольшого формата, но безукоризненно похожий - фотографический портрет, который, кроме того, был дешев и портативен.

Это, товарищи, был нешуточный кризис. Вместо почтенной, интеллигентной профессии, которая, при наличие таланта, приносила очень хороший доход, живопись становится в глазах просвященной публики каким-то рудиментом, дорогим, устаревшим баловством. Поднимаются теоретические баталии на тему места живописи и художественной фотографии в искусстве, идет передел влияния в умах и кошельках. И в этих скандалах зарождаются не-реалистические виды изобразительного искусства.

Живопись, вытесненяемая фотографией из реализма, лихорадочно исследует новые территории. Художники формулируют - сначала для себя, потом для почтенной публики - новые задачи. Отныне живопись призвана не копировать природу - это за нее делает фотограф. Живопись будет - как музыка - отражать впечатления, эмоции и идеи. Колонизация духовной Сибири происходит постепенно: импрессионисты рисуют синих и розовых женщин, пуантилисты смотрят в парк и видят первичные цвета, стилизация приходит на смену аллегориям. И все пишут манифесты - пишут, как ненормальные, издают журналы, призывают к экспериментам, образовывают прибалдевшую от экспериментов, но заинтересованную публику. Наконец, уже в начале XX века, экспериментаторы исчерпывают территории для освоения и упираются в Тихий океан пустоты. Возникает абстрактное изобразительное искусство, за которым непосредственно пропасть.

Еще раз напомню то, о чем я уже говорила: абстракционизм не был новостью, он просто вошел в изобразительное искусство. Музыка была абстрактной если не с ее изобретения, то почти. Подумайте сами: музыка тоже может, в принципе, быть реалистичной и конкретной: это ведь звуки, звуки существуют в природе, их можно копировать на балалайке. Я слышала произведение какого-то модного японца, который вставлял в музыкальное произведение шум листвы и гудки паровоза - реалистичные детали. Но вообще-то вся нормальная музыка, к которой мы так привыкли, абсолютно, бескомпромиссно абстрактна. И ничего в этом ужасного, мы просто не обращаем на это внимание. Абстракное ИЗО просто позаимствовало у музыки некоторые задачи: возбуждать эмоции, достигать гармонии, неизвестные в природе, навевать мечты, заставлять думать, не имея конкретных сюжетов.

Так вот, "Черный квадрат", задуманный как "торжество искусства над природой" не был "картиной" в прямом смысле слова. Это, в общем-то, флажок, помечающий границу, до которого дошла живопись в своих поисках себя. "Черный квадрат" говорит: "теперь вот аж по это место все будет считаться искусством, а не только "Утро в сосновом бору". Он нёс ориентационно-просвятительскую функцию: как листовка. Кстати, мало кто знает, что "Черный квадрат" - это часть триптиха. Есть еще "Черный круг" и "Черный крест": налево пойдешь - никуда не придешь, направо пойдешь - коня потеряешь, прямо подешь - по глазу получишь...

Разумеется, пялиться на "Черный квадрат" как на полноценную картину так же интересно, как по вечерам перечитывать Букварь. Но это не умаляет значения Букваря. "Черный квадрат" имел сиюминутный, тактический смысл, он не несет вневременных идей и не намекает на общечеловеческие ценности. Кроме, конечно, общечеловеческой ценности освоения нового. На него не нужно любоваться, от него нужно отмерять все остальное не-реалистичное искусство. Если вы приходите в жутко модную галерею и там вам показывают какую-то гору помоев, прикрытых распечатанными на сыром мясе листами из Библии, и пытаются уговорить, что это тоже искусство, спросите себя: все ли это еще в пределах "Черного квадрата" или уже там - там-там-там, там-пам-пам. Может быть, вы наблюдаете новый "Черный квадрат".